Неточные совпадения
Лошадь не была еще готова, но, чувствуя
в себе особенное
напряжение физических сил и внимания к тому, что предстояло делать, чтобы не потерять ни одной
минуты, он, не дожидаясь лошади, вышел пешком и приказал Кузьме догонять себя.
Атвуд взвел, как курок, левую бровь, постоял боком у двери и вышел. Эти десять
минут Грэй провел, закрыв руками лицо; он ни к чему не приготовлялся и ничего не рассчитывал, но хотел мысленно помолчать. Тем временем его ждали уже все, нетерпеливо и с любопытством, полным догадок. Он вышел и увидел по лицам ожидание невероятных вещей, но так как сам находил совершающееся вполне естественным, то
напряжение чужих душ отразилось
в нем легкой досадой.
Одним словом, он ужасно торопился к чему-то перейти. Он был весь чем-то проникнут, с ног до головы, какою-то главнейшею идеей, которую желал формулировать и мне изложить. Он говорил ужасно много и скоро, с
напряжением и страданием разъясняя и жестикулируя, но
в первые
минуты я решительно ничего не понимал.
Здесь надо упомянуть, что, удрученный страхами и своего рода отчаянием, Смердяков
в последние дни особенно ощущал
в себе возможность приближения припадков падучей, которая и прежде всегда случалась с ним
в минуты нравственного
напряжения и потрясения.
Он остановился у окна, царапая ногтем лед на стекле, долго молчал, всё вокруг напряглось, стало жутким, и, как всегда
в минуты таких
напряжений, у меня по всему телу вырастали глаза, уши, странно расширялась грудь, вызывая желание крикнуть.
Крестьян и поселенцев и их свободных жен и детей гнетет тюремный режим; тюремное положение, подобно военному, с его исключительными строгостями и неизбежною начальственною опекой, держит их
в постоянном
напряжении и страхе; тюремная администрация отбирает у них для тюрьмы луга, лучшие места для рыбных ловель, лучший лес; беглые, тюремные ростовщики и воры обижают их; тюремный палач, гуляющий по улице, пугает их; надзиратели развращают их жен и дочерей, а главное, тюрьма каждую
минуту напоминает им об их прошлом и о том, кто они и где они.
— Какое до того дело, что это
напряжение ненормальное, если самый результат, если
минута ощущения, припоминаемая и рассматриваемая уже
в здоровом состоянии, оказывается
в высшей степени гармонией, красотой, дает неслыханное и негаданное дотоле чувство полноты, меры, примирения и встревоженного молитвенного слития с самым высшим синтезом жизни?» Эти туманные выражения казались ему самому очень понятными, хотя еще слишком слабыми.
Знаю, что
в эту
минуту нервы мои расстроены
в сильной степени, и как будто слышу последние слова, сказанные мне моим старичком доктором: «Нет, никакое здоровье не выдержит подобных
напряжений, потому что это невозможно!» Однако ж покамест это возможно!
После
напряжения похода, не столько физического, сколько духовного, потому что Шамиль, несмотря на гласное признание своего похода победой, знал, что поход его был неудачен, что много аулов чеченских сожжены и разорены, и переменчивый, легкомысленный народ, чеченцы, колеблются, и некоторые из них, ближайшие к русским, уже готовы перейти к ним, — все это было тяжело, против этого надо было принять меры, но
в эту
минуту Шамилю ничего не хотелось делать, ни о чем не хотелось думать.
Обыкновенно над такой задачей он мучительно раздумывал
минут десять, а то и больше, причем его смуглое худое лицо с впалыми черными глазами, все ушедшее
в жесткую черную бороду и большие усы, выражало крайнюю степень умственного
напряжения.
Долго ходили репетиторы и приготовляли меня
в пятый класс, потом я служил по различным ведомствам, проводя большую часть дня совершенно праздно, и мне говорили, что это — умственный труд; моя деятельность
в сфере учебной и служебной не требовала ни
напряжения ума, ни таланта, ни личных способностей, ни творческого подъема духа: она была машинной; а такой умственный труд я ставлю ниже физического, презираю его и не думаю, чтобы он хотя одну
минуту мог служить оправданием праздной, беззаботной жизни, так как сам он не что иное, как обман, один из видов той же праздности.
Но
в эту
минуту,
в минуту высочайшего недоумения публики и
напряжения всей этой сцены, вдруг выступило одно, безмолвное доселе, лицо — и вся сцена немедленно изменилась
в своем характере…
Сергей не знал, что всю предыдущую ночь, затворившись
в своем кабинетике, полковник с
напряжением всех своих сил обдумывал этот ритуал. «Не отягчить, а облегчить должны мы последнюю
минуту нашему сыну», — твердо решил полковник и тщательно взвешивал каждую возможную фразу завтрашнего разговора, каждое движение. Но иногда запутывался, терял и то, что успел приготовить, и горько плакал
в углу клеенчатого дивана. А утром объяснил жене, как нужно держать себя на свидании.
Казалось, что такому
напряжению радостно разъяренной силы ничто не может противостоять, она способна содеять чудеса на земле, может покрыть всю землю
в одну ночь прекрасными дворцами и городами, как об этом говорят вещие сказки. Посмотрев
минуту, две на труд людей, солнечный луч не одолел тяжкой толщи облаков и утонул среди них, как ребенок
в море, а дождь превратился
в ливень.
Казалось, как будто
в эту
минуту разом и вдруг ожили
в душе его те
напряжения и порывы, которые некогда были ему знакомы.
Заклинатель бесстрашен, он не боится никакого бога, потому что он сам — бог; «стану не благословясь, стану не перекрестясъ», — говорит он
в минуту высшего
напряжения воли.
Черкес вынул записную книжечку, набросал
в ней несколько слов и вырвал листок: все это он сделал одною рукой, стоя у стола и не теряя из виду покупателя. Его брови были сдвинуты, сухое лицо побледнело. Видно было, что
напряжение этих
минут не проходит ему даром. Чепурников был взволнован еще сильнее.
Дедушка Мешедзе молча разглядывал меня проницательным, острым взглядом из-под нависших бровей. Лицо его оставалось непроницаемым и невозмутимым, как у бронзовой статуи. Он внимательно рассматривал, казалось, каждую черточку моего лица. Это длилось с
минуту, показавшуюся мне, однако, целой вечностью. Я не вынесла
напряжения и заговорила первая, нарушая обычай страны, где младшие никогда не начинают разговора
в присутствии старших.
И
в эту
минуту прозвучал далекий и чуждый голос человека. Он становился все ближе,
в нем звучала ласка. Это говорил Магнус. С усилием, содрогаясь от
напряжения, Я старался услышать и понять слова, и вот что Я услышал...
Час шел за часом, — медленно, медленно… У меня слипались глаза. Стоило страшного
напряжения воли, чтоб держать голову прямо и идти, не волоча ног. Начинало тошнить…
Минутами сознание как будто совсем исчезало, все
в глазах заволакивалось туманом; только тускло светился огонь лампы, и слышались тяжелые отхаркивания Игната. Я поднимался и начинал ходить по комнате.
И он подумал, что, вероятно, сама природа дала человеку эту способность лгать, чтобы он даже
в тяжелые
минуты душевного
напряжения мог хранить тайны своего гнезда, как хранит их лисица или дикая утка.
Людмила и Маня начинают подпевать на мотив марша песенку, сложенную Бор-Ростовским совместно с Чаховым и Витей, песенку странствующих артистов. И вот
в ту
минуту, когда веселье достигло высшей точки своего
напряжения,
в дверях показывается высокая и плечистая фигура Громова. Лицо его гневное, негодующее.
Организм,
в который будет введен яд возбуждения, и притом яд смертельный, разрушаясь, вызовет, несомненно,
напряжение всех последних жизненных сил исключительно для наслаждения. Инстинктивно чувствуя смерть, женщина постарается взять
в последние
минуты от жизни все. И участником этого последнего жизненного пира красавицы будет он.
Многие признают, что
в эту страшную и трагическую
минуту русской истории Россию может спасти лишь патриотический подъем, лишь исключительное
напряжение национального духа.